18.11.2019 г. Куплена машина для семьи м.Натальи Пилипчук. Новая Лада Ларгус RS045L. Теперь Савватий сможет ездить на лечение.
СБОР ЗАКРЫТ! Благодарим всех жертвователей!
Шесть лет назад, 11 июля 2013 года, погиб в ДТП священник Александр Пилипчук. У матушки осталось четверо детей, один из которых тяжелый инвалид ДЦП. С этого рокового дня все трудности и горести матушка несет на своих хрупких плечах. На руках мальчик-инвалид, которого с каждым годом вместе с коляской поднимать все труднее и труднее, да и собственное здоровье матушки тает, оно далеко не железное.
Матушка Наталья со всеми детьми живёт в небольшом селе Кировское Черноморского района. Расстояние от Кировского до районного центра Черноморское – 43 км. Там есть больница, где есть возможность относительно нормального лечения. Лучшее оборудование и специалисты находятся в городе Евпатория. От Кировского – это 54 км. В самом Кировском, где живет семья с мальчиком-инвалидом, есть сельская больница. Она в ужасном состоянии. В ней можно обратиться к терапевту и педиатру и сдать простейшие анализы, сделать прививку, получить справку. Стационара в ней нет, тем более никакой возможности для реабилитации инвалидов.
Савватию, который болен ДЦП, 15 лет. Курс реабилитации необходимо проходить 2 раза в год 2–3 недели. В этот курс входит массаж, ЛФК, занятия с психологом, занятия с логопедом. Эти курсы реабилитации доступны только в Евпатории, куда без своего транспорта мальчику на инвалидной коляске и маме добраться просто нереально.
Специальных такси здесь нет, да и многие отказываются везти инвалида (очень сложно физически и не подходит по правилам ПДД).
Да и младшим детям ежегодно необходимо проходить медосмотры. За один день медосмотр невозможно пройти. Нужно минимум три дня, чтобы обойти врачей.
Старшая дочь поступила в вуз в Евпаторию и помогать с Савватием во время учебного года матушке не может, как это было раньше.
У многих сложилось представление о Крыме как о прекрасном курорте: теплое море, ласковое солнце, изобилие фруктов, вина и виноградники, целительная природа и достаток местных жителей, зарабатывающих на туризме.
Увы, Крым – это полуостров контрастов. Курорты, море и горы соседствуют с беднейшими степными районами, удаленными от цивилизации и инфраструктуры. Степной Крым, то есть всё, что находится севернее Симферополя, представляет собой степь с разрушенными бывшими совхозами и колхозами. Всё, что удалено от берега моря далее 10 км, – это так называемая «депрессивная зона», т.е. места без нормальной инфраструктуры, без работы, откуда уезжает большинство молодёжи. Чтобы там выживать, нужно за самыми элементарными для жизни вещами ехать в районный центр, а то и в город. Общественным транспортом бывает трудно перевозить тяжёлые вещи, транспорт переполнен, особенно тяжело летом, когда жара достигает более 40 градусов в тени, а на дорогах поднимается пыль. О перевозке инвалидов в таких условиях не может быть и речи.
Недавно матушка Наталья получила водительские права. Поскольку мужчин в семье нет, матушке самой придется сесть за руль, чтобы возить своего больного сына на лечение. Семье срочно нужна машина. Машина в данном случае не роскошь, а необходимость. Жизненная необходимость, чтобы остановить прогрессирование заболевания Савватия, не дать окончательно превратиться в лежачего больного. У матушки есть небольшие сбережения, но этого не хватит, чтобы приобрести нормальный добротный автомобиль, на котором можно будет безопасно передвигаться.
История рождения Савватия. Рассказ матушки Натальи
Это очень трагический рассказ, матушка до сих пор не может без слез рассказывать о своих близнецах, одного из которых они с батюшкой так и не смогли спасти. Второй – Саввушка – остался инвалидом на всю жизнь. Потом трагически погиб и любимый батюшка.
«Вспоминая события пятнадцатилетней давности, кажется, что это было вчера…
Когда старшей дочери было 2 года, я вновь забеременела. Узнав эту новость, ещё без УЗИ и других исследований, у меня было четкое ощущение, что у нас двойняшки. Покойный муж – отец Александр – мечтал о сыне, помощнике в алтаре. Первое УЗИ стало подтверждением моих ощущений. Теперь муж ждал сразу двоих помощников в алтаре. Беременность до 25 недели протекала без особенностей. Это было ощущение непомерного счастья, словно крылья выросли за спиной. Я не ходила – я летала. В этот период мы поехали в Почаев поклониться святыням и поблагодарить Господа за такую неожиданную радость.
Вернувшись в Крым, на очередном приеме врача обнаружили проблемы со здоровьем: лишний вес, отеки, головокружения. Врач настаивал на госпитализации в районный роддом, как ни хотелось оставлять мужа и маленькую дочку, пришлось лечь стационарно, потому что жизнь и здоровье детей прежде всего! Тогда в больнице впервые прозвучал страшный диагноз – гестоз беременных. Постоянные капельницы, интенсивная медикаментозная терапия не давали должного эффекта, состояние даже ухудшалось. А дальше свою фатальную роль сыграл целый ряд врачебных ошибок, повлекших катастрофические последствия. Заведующая, опытный врач, вовремя не спрогнозировала тяжелого состояния и патологического развития беременности и вместо того, чтобы срочно и безотлагательно отправить критическую беременную в Симферополь, продолжала терять драгоценное время – держать беременную в захолустном роддоме, где нет даже элементарной детской реанимации, нет препаратов для недоношенных детей и так далее. На шестой день бесполезного пребывания в больнице, всего на 30 неделе, у меня отошли воды. Как сегодня помню, была суббота, раннее утро, встаю, а на пол потекли воды, сон как рукой сняло, шок, страх. Строго-настрого приказали лежать, что-то капали. Заведующая созванивалась с Симферополем, стало ясно, что нужна экстренная операция и реанимация. Ведь, как я говорила ранее, детской реанимации в черноморской больнице ещё не было. Лёгкие детей не подготовлены, сан. авиация не довезет. Машины скорой помощи, которая отвезла бы меня в Симферополь в лежачем состоянии, нет, самостоятельно ехать нельзя, только спецтранспортом. И все же меня отправили в Симферополь в 7 гор. больницу, доставили меня не в скорой помощи, а на заднем сиденье «Нивы» в сопровождении девочки-интерна.
Дальше начался настоящий кошмар, осмотры, подготовка к операции, вопросы о том, есть ли у меня деньги. Кстати, сумку с деньгами и вещами забыла положить в машину санитарка, врачи, как мне показалось, не поверили. В итоге на операционный стол я попала спустя 12–13 часов, после того как начали отходить воды. В результате длительный безводный период. Даже страшно представить, как страдали в эти часы мои неродившиеся дети. Было упущено драгоценнейшее время, случилось непоправимое.
21 августа 2004 года в 19:30 на свет появился Савватий весом 2120 г, а в 19:35 – Серафим с весом 2100 г. Для детей 30–31 недель это считается хорошим весом. Из всего произошедшего это было самое хорошее. Лёгкие у детей были незрелые, самостоятельно они дышать не могли, лёгкие не раскрывались. Савва пробыл на ИВЛ 12 часов и задышал самостоятельно, а Серафим был в более тяжелом состоянии, он пробыл на ИВЛ 6 дней, как следствие длительного ИВЛ – осложнение, воспаление лёгких. Девять дней реанимации, месяц отделения патологии недоношенных.
Когда детям было 6 месяцев, я таки попала в неврологическое отделение города Симферополь, но только с Серафимом, ведь Савватий, по мнению врачей, считался здоровым. Тем временем у детей, словно букет,начали нарастать самые разные патологии. К гидроцефальному синдрому (поставленному еще в роддоме) у Саввы прибавилась паховая грыжа, а у Серафима – атрофия зрительных нервов, гипертонус мышц у обоих.
В 10 месяцев детям поставили диагноз ДЦП (спастический тетрапарез). Мы с мужем приняли это как крест и решили всеми силами бороться за здоровье любимых мальчиков, чтобы хоть как-то минимизировать последствия тех страшных неудачных родов.
Началась нелегкая борьба с постоянными медицинскими отписками, равнодушием и халатностью. Мы прошли через все круги медицинского ада, переполненные отделения, нехватка препаратов, врачей, бесконечные очереди и уговоры попасть на очередное обследование или лечение. Сами дети были слабые и часто болели то ОРЗ, то кишечными инфекциями. Ситуация сдвинулась с мертвой точки только через полтора года, когда мы с детьми попали на более серьезное лечение к знаменитому неврологу Мазур Е. Л., но и здесь время было уже упущено.
В возрасте 1 год 11 месяцев Серафим умер. Сказать, что это была страшная трагедия для нас, – не сказать ничего. Мы с батюшкой буквально умерли вместе с нашим сыночком. Именно с того времени здоровье самого отца Александра сильно пошатнулось, возможно, это и стало причиной его безвременной кончины. Все оставшиеся годы до своей кончины он молча нес в сердце эту невыносимую боль.
С нами остался Савватий. Уже тогда стало ясно, что и он, скорее всего, никогда не сможет ходить, не будет нормально говорить и нормально развиваться. Савва получал медикаментозное лечение плюс реабилитации – массаж и ЛФК. На наш район путевки с сопровождением не выделялись или выделялись очень редко, массажиста в селе нет – всё делали своими силами. Нашли центр реабилитации в Симферополе, ездили два раза в год. Брали путевку в санаторий в городе Евпатории только на ребенка. Жили возле санатория, лишь бы ребенок мог лечиться. Это было возможно, пока жив был батюшка и мог нас возить на лечение.
В 3 года Савва начал сидеть, в 5 лет впервые заговорил, в 7 лет пошел в школу на надомное обучение. Каждое его достижение для нас было праздником, маленькой победой. Сейчас идёт в 9-й класс – заканчивает школу.
Шесть лет, как с нами нет нашего папы и батюшки. Шесть лет я не могу лечить Савву так, как лечили его раньше. Проблема упирается в отсутствие собственного автомобиля и большую отдаленность от медицинских центров. Если у нас будет машина, мы сможем помочь Савватию адаптироваться к этой нелегкой жизни. Ведь у него все еще впереди.
Он жизнерадостный ребенок, он тоже мечтает учиться и жить более-менее полноценной жизнью».
Матушка обращается ко всем нам за помощью. Семье не хватает всего около 230 тыс. руб.
