Сейчас кажется, что изящный деревянный храм в поселке Мирный Тверской области, что в двух километрах от деревни Береза, родины святителя Николая Японского, стоит на своем месте несколько веков. И удивление вызывает тот факт, что сам поселок был основан всего лишь в 1961 году, а храм — на 30 лет позднее.
Поселок Мирный был задуман как очаг советской научно-технической мысли, здесь разрабатывали новые виды сельскохозяйственной техники, которая затем должна была колесить по необъятным просторам Советского Союза и способствовать быстрому и качественному заполнению закромов родины пшеницей, картошкой, капустой и другими плодами трудов советского крестьянина. Улицы поселка были украшены героическими плакатами и ни о каком храме, ни о каком православии в этом ярком примере торжества советской науки и техники речи быть не могло.
Как не могло быть речи о православии в одной Уфимской семье, в которой 15 февраля 1973 года родился мальчик, первенец, которого назвали Евгением. Отец ребенка был этническим мусульманином, и родня мужа поставила перед молодой невесткой вопрос ребром: или ты принимаешь мусульманство, или свадьбе не бывать. Юная девушка слишком любила будущего супруга, а православная вера, хоть и была для нее верой предков, но рассматривалась лишь как пережиток прошлого, и вопрос перехода в ислам был решен просто: за любовь — на все!
Но время расставляет все по своим местам. Свекры никак не могли смириться с тем, что их сын женился на русской, семейная жизнь не ладилась, и вскоре молодые расстались. И очень кстати пришлась рекомендация врачей переехать с болезненным ребенком куда-нибудь в жаркий сухой климат — так Женя со своей мамой оказался в старинном узбекском городе Фергана, где мама попробовала забыть прошлое и начать новую жизнь.
Но и на новом месте никак не складывалось. Перед распадом СССР отношение к русским в азиатских республиках стало очень и очень непростым. Начались притеснения, угрозы и вскоре мама принимает решение вернуться в Россию. Городом, который принял их, стал Елец Липецкой области. И здесь она неожиданно вновь обрела семейное счастье. На молодую женщину обратил внимание сотрудник. Встретились раз, встретились два, а потом поняли, что хотят быть вместе. Сыграли свадьбу, а в 1985 году в семье родился еще один сын. Господь как будто послал милость женщине, наградив ее за годы страданий любящим супругом и замечательной свекровью, которая аккуратно стала подводить невестку к тому, чтобы вернуться в лоно Православной Церкви. В 1987 году покрестили детей, а мать вновь присоединилась к православию, только теперь не номинально, а по-настоящему. Она стала православной христианкой, и много лет спустя она примет иночество с именем Артемия.
Время шло, дети подрастали. Женя поступил в Елецкий Техникум Железнодорожного Транспорта, и, когда было ему восемнадцать лет, познакомился с учащейся этого же техникума, «спортсменкой, комсомолкой, активисткой» Наташей Долобан. «Он мне сразу сказал — хочешь быть со мной — будем венчаться. У нас верующая семья. И я согласилась. Были молодые, бойкие, нам казалось, что у нас все-все будет замечательно, — вспоминает матушка Наталья. — Я его любила, венчаться — так венчаться. Мне было все равно».
31 августа 1991 года молодые повенчались. И в этого дня начался путь «спортсменки и активистки» на личную Голгофу.
«Я начала воцерковляться под влиянием своей свекрови Ольги Владимировны, — рассказывает матушка. — К тому времени она была уже глубоко верующей женщиной, причем не агрессивно-верующей, а верующей мудро, тактично. Она начала потихоньку-потихоньку подводить меня к тому, чтобы я приняла православие, не просто приняла — полюбила его так же, как она. У меня замечательная свекровь — она не загоняла меня в церковь. Она просто рассказывала мне о ней, и делала это с такой любовью, что я сама захотела туда прийти и остаться».
Прошло совсем немного времени, и девушка, у которой в гардеробе были только спортивные костюмы и джинсы, надела длинную юбку и повязала косыночку. Мама Наташи была в ужасе. Она работала начальником в небольшой государственной организации, для нее любые проявления религиозности в ее семье были неприемлемы. Перемены в дочери ее шокировали настолько, что она сказала: «Ты ко мне в таком виде на работу не заходи. Мне стыдно перед людьми. Я же начальник, а у меня дочь вот такая…» Сейчас матушка Наталья вспоминает это время с улыбкой. Все казалось новым, необыкновенным, правильным… А мама потом все же смирилась и под конец жизни воцерковилась сама.
После свадьбы молодые полтора года жили при богадельне, которая в последствии была преобразована в женский монастырь. Евгений работал водителем у местного священника, нес послушание алтарника, помогал реставрировать храмы, был чтецом.. За два года у Евгения и Натальи родились сын и дочь, Николай и Анна. Потом — полгода работы в Перерве у отца Владимира Чуркина, а потом встал вопрос о принятии сана. За благословением молодая пара отправилась к старцу Науму, и прямо там встретили игуменью Евпраксию, настоятельницу Вознесенского Оршина женского монастыря из Тверской епархии. Вот туда-то и благословил отец Наум ехать молодых супругов.
Матушка Евпраксия выхлопотала для них жилье, а через два месяца 20 июля 1997 года Евгения рукоположили в диаконы, и практически сразу матушка Евпраксия стала готовить его к священническому служению.
На Воздвижение 1998 года Евгений был рукоположен в сан иерея и получил указ о назначении настоятелем в село Татево Ржевской епархии. Полный сил и надежд священник прибыл на место и с удивлением обнаружил, что в нем здесь никто не нуждается. И тогда благочинный направляет его в поселок Мирный Оленинского района Тверской области, на родину святителя Николая Японского.
«Первое время нам было совсем нелегко, — вспоминает матушка Наталья. — Поселок коммунистический созданный в 1953 году. Священников в этих краях не было в течение шестидесяти лет, то о вере в Бога и о церкви они не имели ни какого понятия. Идейно настроенные жители встретили нас в штыки. Да что там — просто враждебно. Демонстративно не здоровались, говорили всякие гадости, говорили что вот, дармоеды приехали на народные деньги жить. Хорошо еще, что нас поддерживал директор местного леспромхоза — он уже давно просил себе священника».
Но отец Евгений обладал удивительной чертой характера – открытостью, бесконфликтностью, умением ладить с окружающими. Его добродушие, умение разделять боль и сопереживать притягивали к нему многих людей, и постепенно народ стал приглядываться к священнику, понял, что он не собирается их облапошивать, и стали заходить на службы, которые тогда вели в складском помещении. То один зайдет, то другой, и так потихоньку стала складываться община.
Много разных испытаний выпало на долю отца Евгения и его семьи. Шесть лет они жили в гостинице, и только за год до трагической гибели батюшки спонсоры купили им небольшой домик неподалеку от храма. Много было всего — и осуждения, и зависти, и необъяснимой враждебности от людей, и в то же время к нему обращались в трудную минуту. Работа отца Евгения по организации приходской жизни была колоссальной. Он полностью, с нуля начал создавать приход. Каждый год он устраивал Рождественские, Пасхальные праздники для детей всего поселка.
На приходе о. Евгения очень любили и уважали. В свободное время он очень любил заниматься пасекой, очень много читал. Отец Евгений всегда был готов выслушать страждущих, он принимал их боль на себя, каждого стремился поддержать. Когда в двухтысячном году была расстреляна 76-я псковская дивизия, он сорок дней не отходил от матери одного из погибших бойцов — обезумевшая от горя женщина хотела лишить себя жизни. Чтобы не допустить трагедии, отец Евгений и дневал, и ночевал у нее, можно сказать, водил за руку. И таких случаев было много, настолько много, что можно написать целую книгу.
И одновременно надо было строить храм. Все средства о. Евгению надо было добывать самому. Вот как сам он говорил в одном интервью: «Главным организатором строительства нашего храма можно в полном смысле этого слова считать святителя Николая, который примером своего жизненного подвига, своей молитвенной поддержкой, терпеливым отношением к моим немощам сделал возможным то, что храм стоит». Строительство длилось четыре года. У местных жителей не было денег на постройку — конец 90-х годов — тяжелое время, дефолт, деньги обесценились.
Но отец Евгений верил, что Господь пошлет состоятельных людей, готовых пожертвовать на строительство — и не был посрамлен в своей вере. Удивительным образом находились жертвователи, Бог Своим Промыслом приводил людей, причем приводил так, что иной раз оставалось только перекреститься и сказать: «Дивны дела твои, Господи!» Всегда в самый тяжкий момент, когда казалось, что все, конец, денег, чтобы расплатиться за утварь нет, неожиданно кто-то жертвовал сумму, причем именно столько, сколько требовалось для уплаты долга. В 2000 году была отслужена первая служба в новопостроенном храме в честь святого равноапостольного Николая Японского.
Когда был построен храм, батюшка начал строительство дома причта рядом с церковью, чтобы открыть там воскресную школу, вести кружки и занятия. Он опять крутился, как белка в колесе, добывая то материалы, то средства… Летом 2005 года матушка Наталья уехала с детьми погостить к родителям. И вдруг — как гром среди ясного неба: отец Евгений пропал. По обрывкам информации удалось установить, что он собирался ехать на встречу с кем-то, чтобы купить стройматериалы. На этом ниточка обрывалась.
Священника нашли спустя неделю в заброшенном доме избитым, повешенным и ограбленным. «Ничего не было — никакого следствия, делом никто не занимался, — рассказывает матушка Наталья. — Дело закрыли с нелепой формулировкой — несчастный случай. Даже из Москвы приезжали наши спонсоры, влиятельные люди, и ничего не смогли добиться — стена. Никому ничего не надо». Друзья батюшки сами провели расследование. Да, отец Евгений должен был поехать на встречу с крупной суммой денег, чтобы купить стройматериалы. Видимо, это была ловушка: кто-то решил ценой жизни священника завладеть деньгами. Найти убийц и даже установить, кто это сделал так и не удалось.
С того трагического дня прошло уже более десяти лет. Прекрасный храм стоит в поселке Мирный, объединяя молитвой многих людей. И до сих пор на приходе помнят отца Евгения. Иногда матушка приезжает туда навестить знакомых, пройти по тем улочкам, вспомнить безвозвратно ушедшую жизнь…
Много горя пришлось хлебнуть молодой вдове. Одна, с двумя детьми, без средств к существованию. Она вернулась в Тверь, где живет и по сей день. Подняла детей, работает в храме. «Как я вынесла это все? Не знаю… Бог помог. А еще поддержка моей свекрови. Когда все случилось, мы поддерживали друг друга, и это помогло нам выжить. И еще то, что на земле осталась память об отце Евгении: замечательный храм, построенный ценой его жизни».
Лилия Малахова
